Шрифт:
Закладка:
Трое остальных смотрели на меня с суеверным страхом.
— Спокойно ребята, — сказал я им. — Спокойно. Не дергайтесь, и ничего не будет, — я прижал нож к пацанской шее плотнее, ощутив, как дрогнул его кадык. — Слушаем и запоминаем: сюда дорогу забыть. Увижу — рассержусь. А меня лучше не сердить. Теперь свободны. Идите. Нож я забираю на память. Свободны! Я через пять минут выйду, увижу вас здесь, начну сердиться. У меня все.
Я отпустил придурка, на прощанье сунув ему коленом под зад, не глядя на них зашел в жилой вагончик, стал готовить легкий завтрак. Слово сдержал: через пять минут вышел. Их не было.
Спокойно позавтракав, я собрался на тренировку, перстни из шкафа забрал. Я их не надевал, конечно, но носил с собой на всякий случай. Собрался, вышел на крыльцо…
— Стой, падаль! — грубый голос.
Четверо гопников набросились на меня.
Эти были постарше, лет восемнадцати. Конечно, братва той мелкой шпаны, но выше рангом. Ближайший ко мне взмахнул куском арматуры…
И отправился в беспамятный полет на газон, выронив палку. Та зазвенела, ударясь о бордюр.
Гопники действовали тактически безграмотно, мешая друг другу, а я внезапно для них бросился сместился вправо так, что двое остались за третьим на одной линии, лишившись численного преимущества.
Хлесткий свинг левой — и второй в нокауте, хотя я старался бить очень аккуратно, чтобы не дай Бог никаких юридических последствий не было.
После потери двоих тот, что очутился передо мной — он грозно, но бестолково крутил в воздухе солдатским ремнем с латунной пряжкой — видимо, начал соображать, что дела идут неважно, но я не дал ему времени на размышления, а врезал лоу-киком под левое колено.
Что-то хрустнуло, он взвыл, захромал, беспомощно припадая на левую ногу, согнулся, и я слегка сунул ему коленом в жбан, опрокинув, но не лишив сознания.
Последний уцелевший разбойник остановился, смотря на меня выпученными округлившимися глазами. Ну, его я решил бить психологически:
— Стоять! Стоять, сука, стреляю! — и сунул руку за пазуху.
Он сорвался и пустился бежать, петляя — так, видимо, надеялся сбить меня с прицела.
Беззвучно рассмеявшись, я подобрал ремень и арматурину, кинул в жилой вагончик, запер его и пошел, не интересуясь дальнейшей судьбой поверженных.
В зале меня встретили уже как своего:
— А, Боец, здорово!.. — и дальше пошло все по накатанной колее.
Позанимались, после чего Борисыч попросил меня провести занятия по рукопашке — ну, то есть, по универсальному бою.
Тренер из меня пока был очень относительный, поэтому я предложил следующее:
— Ребята, давайте так. Представим уличную драку… Нет! Даже давайте так: представьте, что мы на войне. Рукопашная. Вы безоружны. Я — противник. Как бы вы действовали по наитию. Поехали по одному!
И мы стали работать. Это оказалось неожиданно так увлекательно, такая практическая игра, в которой сами собой отыскивались наилучшие решения. Поначалу, конечно, ребята действовали скованно, но постепенно раскрепощались, входили в азарт, да и сам Ракитин тоже:
— Давай, парни! Это у нас самое настоящее боевое самбо получается! Отлично!..
После тренировки он еще целый час меня не отпускал, горячо втолковывая, что занятия боевым самбо можно проводить в рамках его секции, что он и сам с удовольствием бы подтянул себя в этой дисциплине… в общем, самые радужные перспективы увидел, я не возражал… а после бурно-радостного диалога он спохватился:
— Да! Я не спросил — как ты устроился-то?
— Нормально, — сказал я и подумал, что пора идти, скоро должен Руслан подъехать. Улыбнулся: — Пора уже к работе приступать, пойду.
— Ну, до завтра! Продолжим!
Пообедав, я поспешил к своему салону. Придурков не было уже, надеюсь, ушли своим ходом, хотя наверняка в состоянии временной инвалидности. Руслан вскоре появился, и я как начальнику доложил, конечно, о непрошеных визитерах, чем вызвал новую гневную пургу в адрес Петровича, обладавшего сверхъестественным талантом притягивать к себе всю социальную дрянь и грязь.
— Ладно, — сказал в завершение Руслан. — Поговорю с шефом, скажу: местная шпана работать мешает! Он решит вопрос. Это он умеет через свои связи, я туда и не лезу… Но знаю, было похожее такое, а после того, как он включался — все, тишина! За километр обходили… Ну ладно! Давай за дело!
Первым делом мы яркими фломастерами написали плакат — дескать, видеосалон после небольшого технического перерыва возобновляет работу, закрепили его на двери и стали работать над сегодняшним репертуаром.
Опять же, это оказалось занятием неожиданно увлекательным. Руслан детально объяснил мне тонкости работы с целевой аудиторией; от открытия салона до закрытия парка можно было успеть показать пять фильмов, почти всегда в такой жанровой последовательности: боевик-«колотушки», комедия, потом опять же либо боевик, либо триллер, либо комедия, затем «ужастик» и в конце — эротика…
Тут я вспомнил незадачливых утренних посетителей:
— Они, кстати, порнуху просили.
Руслан поморщился:
— С этим делом лучше не связываться, опять же можно нарваться на комиссию какую-нибудь…
И здесь он пустился в рассуждения о сложностях профессии: эротические фильмы официально показывать можно, и капуста на них стрижется не хилая, но вот где разница между эротикой и порнографией?.. Этого никакой черт не объяснит, и придраться теоретически можно ко всему. Так что тут всегда приходится ходить по лезвию… В завершение рассказа опять же всплыла неубиваемая тень Петровича:
— Он, гнида, наверное, им подпольно крутил какие-то свои кассеты, на это у него ума хватить могло… Кстати, давай-ка поищем, может, где-то их прятал, да унести не успел?.. Навряд ли, конечно, но давай проверим на всякий случай…
Мы прошерстили оба вагончика, не нашли ничего, и Руслан махнул рукой:
— Ну, черт с ним! Сейчас репертуаром займемся. Я тут новые кассеты привез, давай смотреть.
Стали смотреть, и тут нас ожидал такой сюрприз, что я глазам своим не поверил.
Разбирая свежие кассеты, Руслан повертел в руках одну:
— Так, а это что такое?.. Бои! Какие бои? Марко… Марко какой-то, что за хрень⁈
— Марко Хуас⁈ — вырвалось у меня.
— Точно! А ты откуда знаешь?
— Ну! Так я же спортсмен, кто меня сюда привел-то!
— А, — вспомнил Руслан. — Точно… Так кто там этот Марко-то?
Я увлеченно пустился объяснять.
Легендарный бразилец Марко Хуас по прозвищу «король улиц», собственно, основоположник современных «боев без правил», всех федераций, которые практикуют эти схватки, боец, синтезировавший в свое время приемы бразильского джиу-джитсу, капоэйры, еще много чего — он сумел популяризировать такие бои. Пик его расцвета — начало 90-х, в 1992 году прошел первый турнир с его участием, ставший своего рода сенсацией и вызвавший взрыв интереса к таким боям, соответственно и финансовый прилив, а где большие деньги, там и закипает жизнь, и начинает бить ключом…
— И все по башке?.. — иронически пробормотал Руслан, однако, заинтересовался. — Ну, давай посмотрим, что ли…
Мы сунули кассету в чрево потрепанного «Панасоника», стали смотреть. Точно! Это была запись того ставшего чуть ли не священным преданием турнира 1992 года — и даже качество записи было сносное. Я смотрел с профессиональным азартом, Руслан — довольно равнодушно, но признал, что публика на такое дело, может, и пойдет.
— Слушай! Может, поставим на сегодня⁈ Ну как бы такой особый сеанс.
Он поразмыслил, почесал лоб, темя. Восторга не выразил, но и возражать не стал.
— Ну давай… Только хорошо бы плакат такой яркий сделать. Сможешь?
— Постараюсь.
Я ни в коем случае не художник, даже не оформитель, но азарт придал мне уверенности и даже нахальства. Руслан тоже заинтересовался, даже заговорил о том, что посмотрим, как дело пойдет, можно сделать и дополнительные сеансы, особенно в выходные…
— Кстати! Я насчет выходных не говорил еще тебе?..
Оказалось, что кому как, а для нас суббота и воскресенье не праздники, а самые тяжелые будни, работа с утра до ночи, что и понятно: в эти дни парк полон людей, поэтому работать надо на износ. День год кормит — как раз про эти самые дни.
Ну, слово за слово, плакат был готов. И получилось неплохо, броско, черт возьми! И Руслан был доволен:
— Ну, вроде интересно так… Давай, повесь, дальше поехали. Что поставим?..
После творческих дебатов решили так: первым сеансом — корейский боевик о делах
